Волшебная подстава
В 2011 году на экраны вышло аниме «Puella Magi Madoka Magica», которое не только стало одним из самых успешных проектов о девочках-волшебницах за последнее время, но и открыло для широкой публики некоторые аспекты жанра, ранее казавшиеся не столь характерными. Можно сказать, что поджанр «мрачного» махо̄-с҄ёдз҄ё, наконец, смог громко заявить о себе и занять свою отдельную нишу. Тем не менее, он всё ещё далёк от полного раскрытия потенциала и слишком сильно опирается на отдельные тропы, о которых далее и пойдёт речь.
Конструкция жанра
Говоря на эту тему, мы никак не сможем избежать одного весьма неприятного мема, который как прилип к «Мадоке» во время показа, так продолжает с тех пор всплывать в обсуждениях и статьях. Это, конечно же, пресловутая «деконструкция жанра». Неизвестно, что повлияло на зарождение этой присказки больше: то ли поверхностное восприятие девочек-волшебниц вновь прибывшей аудиторией, то ли не менее поверхностное понимание термина «деконструкция», то ли всё сразу. Дело в том, что среди большого количества зрителей и даже отдельных авторов распространены стереотипы о жанре, характеризующие его как нечто легкомысленное, нарочито позитивное и «для детишек». Не то чтобы это мнение было полностью беспочвенным, но даже в самом позитивном детском сериале бывают серии и целые арки с вполне серьёзными и драматическими событиями. А в ранних проектах, которые и положили начало жанровым канонам, так и вовсе могло твориться что угодно, потому что формат (в том числе и в телевизионном смысле) ещё полностью не сложился. Фактически, в массовой культуре зародился этакий архетип девочки-волшебницы с набором определённых признаков (хэнс҄ин, характерный дизайн наряда, какой-нибудь волшебный жезл с сердечком-звёздочкой-крылышками и даже шаблонные личностные качества), который усиленно в таком виде обыгрывается именно в произведениях, которые напрямую этой теме не посвящены. Это наблюдается даже в детских сериалах: можно вспомнить, например, 33-ю серию «Jewelpet Magical Change». Вероятно, наибольший вклад в кристаллизацию визуального образа девочки-волшебницы внесла Сакура Киномото из «Cardcaptor Sakura», где все детали сложились воедино, а сам проект был весьма успешен.
Примечательно, что в произведениях, непосредственно посвящённых девочкам-волшебницам, не используются не только отдельные стереотипные тропы, но даже и сам термин «魔法少女» (махо̄-с҄ёдз҄ё) зачастую в тексте никак не фигурирует. В хорошо известной западному зрителю «Sailor Moon» соответствующих героинь называли «воительницами» (戦士, сэнс҄и), так же до недавнего времени поступали и в «Precure» (вместо «легендарных воинов» в последних сезонах стали использовать названия, отражающие их основную тему: принцессы, чародейки, патисье). Общий же указательный термин для всех девочек-волшебниц в рамках этой франшизы так и звучит — пурикюа.
Другим интересным моментом является факт, что в сфере детского аниме в последние годы «типичные» девочки-волшебницы представлены не столь уж и широко. Уже упомянутая франшиза «Precure» на данный момент занимает единоличное положение (при том, что их трактовка переняла многие черты из сэнтая — жанра «команда супергероев» — и отходит от некоторых стереотипов о девочках-волшебницах). Помимо «Пурикюа» среди последних детских махо̄-с҄ёдз҄ё-сериалов можно вспомнить разве что «Jewelpet Twinkle☆», вышедший аж в 2009 году. А вот новые аниме и прочие проекты для старшей возрастной категории появляются регулярно. Одним из них и стала «Мадока», к которой прилип пресловутый мем про деконструкцию.
Тут-то мы и начинаем речь о том, к чему была подводка выше. Что такое «деконструкция жанра» с точки зрения постмодернизма? Это процесс критического и полемического осмысления тех или иных характерных для жанра тропов и типичных сюжетных концепций. Один из наиболее распространённых методов деконструкции — пародия, и в этом смысле деконструкционные черты в себе несёт сериал «Дай махо̄ то̄гэ» о приключениях обладательницы «лирического Токарева» Пуниэ Танаки. Другой — помещение классических тропов в условия, где проявляется их несостоятельность и противоречивость. Здесь отличным примером будет «Махо̄ с҄ёдз҄ё нантэ мо̄ ии дэсу-кара» о девочке Юзуке Ханами, ставшей волшебницей в мире, где девочки-волшебницы не нужны (отдельно отметим её недовольство самим хэнс҄ином). А что же «Мадока»? Да, там действительно известные жанровые тропы обыгрываются нестандартно, но критики, полемики или (само)иронии, которая бы деконструировала, разрушала жанр, в этом нет. Скорей наоборот: хотя героини поставлены в достаточно жестокие условия, они в итоге выправляют повествование сериала к финалу, который бы вполне органично смотрелся в контексте «традиционного махо̄-с҄ёдз҄ё». «Puella Magi Madoka Magica» не деконструирует жанр, а скорей расширяет его возможности. Возможно, именно успех «Мадоки» способствовал публикации (с точки зрения одобрения редакторами и производственными комитетами) многих работ в этом поджанре с налётом «мрачности», но негативным эффектом этого стали обвинения новых проектов в эпигонстве по отношению к творению «Magica Quartet».
Стань девочкой-волшебницей*
Раз мы выводим здесь новый поджанр, то обвинять кого-либо во вторичности глупо. Тем не менее, хотелось бы покритиковать один троп, на который ныне полагается большинство авторов подобных работ. Его упрощённая формулировка венесена в заголовок статьи. Да, это та самая «подстава» или «договор с мелким шрифтом, который никто не читает». Сложно об этом говорить без раскрытия сюжетных ходов конкретных произведений, но в типичном виде это сводится к ситуации, когда в системе волшебных сил самих героинь содержится большой подвох, который в итоге доставляет им едва ли не самые серьёзные проблемы по сюжету. Это мы видим и в «Мадоке», и в «Ю̄ки Ю̄не» (ЮЮЮ), и в 1-м томе/сезоне «Махо̄ с҄ёдз҄ё икусэй кэйкаку» («Махоику» или MGRP), и в манге «Махо̄ с҄ёдз҄ё сайт». Проблема тут даже не в том, что сюжетный ход приелся, а в том, что мы перечислили практически все известные произведения в рамках обсуждаемого поджанра — разве что в «Гэнъэй-о какэру тайё̄» несколько иная ситуация, да и упомянутый ЛН «Махо̄ с҄ёдз҄ё икусэй кэйкаку» в последующих томах отходит от этой концепции.
Такое впечатление, что зрители/читатели и авторы по-разному трактуют фразу «being meguca is suffering», которая может считаться одним из классических иронических определений жанра. Аудиторию (судя по обсуждениям) вполне устраивают «страдания» в общем смысле — все те невзгоды, что по сюжету приходится преодолевать героиням, в то время как авторы норовят пройтись по самому «бытию девочкой-волшебницей», подмешав туда какую-нибудь бяку. И это при том, что в Японии упомянутый мем едва ли известен широко.
Можно только понадеяться, что в дальнейших работах злоупотребление этим приёмом всё-таки прекратится. Драматическую историю с серьёзными событиями можно рассказать и без внезапного поворота, что героини обречены сразу по факту становления волшебницами, который из-за частоты использования уже настолько не внезапен для зрителя, что его в шутку ожидают даже там, где такового быть не может. Люди умирают, если ух убить, что ещё надо для драматичного повествования?
Возможно, требуется какой-то новый хит в рамках «мрачного» поджанра девочек-волшебниц, который бы при этом не опирался на троп с подставой. К сожалению, никто не знает, когда такое будет, если вообще будет. Неплохо бы смотрелись в качестве экранизации последующие тома «Махо̄ с҄ёдз҄ё икусэй кэйкаку» Асари Эндо̄, но низкий успех первого сезона, скорей всего, закрывает эту возможность. Вероятно, новый сезон ЮЮЮ уйдёт от прежней концепции, но пока неизвестно, чем её заменят. Странно, что никто до сих пор не попробовал просто поместить девочек-волшебниц в относительно реалистичную среду (что, кстати, является одним из методов деконструкции). Вскользь этой темы коснулись в аниме «Re:Creators» на примере Мимики Кирамэки, но темой этого сериала являются вымышленные персонажи, попавшие в реальный мир, что всё же подразумевает несколько другую проблематику.
Жанр есть, а слова нет
Одна из проблем обсуждаемого поджанра лежит не в практической, а теоретической плоскости: даже по самой этой статье заметно, что нормальной терминологии для этой темы не выработано. Упоминаемая «мрачность» (или «grimdark» на английский манер) не вполне отвечает содержанию многих произведений, где действительно мрачными зачастую оказываются только арки сюжетных откровений (стабильно гнетущая атмосфера разве что в экранизации «Махоику» и, возможно, в «Мадоке» после третьей серии). Помимо прочего, это может усиливать обвинения в эпигонстве и подражательстве, ибо многие комментаторы просто не оперируют категорией поджанра (потому что тут нет универсального названия, за которое можно ухватиться), поэтому вынуждены использовать другие обобщения.
Судя по всему, чтобы какой-нибудь термин появился, тоже потребуется большее число соответствующих произведений. Вопрос, впрочем, в том, нужно ли это возросшее количество аудитории. Многие поклонники девочек-волшебниц скептически относятся к этому «страдальческому» направлению, которое по сути являет нишу внутри ниши, и скорей всего предпочли бы развитие других тем внутри жанра махо̄-с҄ёдз҄ё. Кроме того, обстоятельства гипотетического появления названия сами по себе могут повлиять на восприятие границ поджанра: какие-либо слишком непохожие на вдохновителя терминологии проекты могут выпасть из классификации, а какие-либо подобные, наоборот, туда попасть.
* — имеются противопоказания, проконсультируйтесь со специалистом.